Удмуртская правда: Кьяра Таиджи: «Ради работы в Ижевске оменила гастроли в Лондоне»

Возвращение домой
     После репетиции она буквально выбегает навстречу, крепко обнимает, посылает воздушные поцелуи, складывая пальцы сердечком, кутается в длинную шубу и тут же распахивает ее:
– Холодно здесь, но у меня горячее сердце, оно согревает лучше меха.
– Синьора Таиджи…
– Кьяра! Пожалуйста, просто Кьяра.
– Вы знаете, что все билеты на ижевские спектакли с вашим участием были распроданы еще до нового года?
– Невероятная честь для меня! И еще одно подтверждение того, что Ижевск для меня — город особенный. Знаете, я очень много работаю в Италии и за ее пределами, но именно в Ижевске чувствую себя как дома. Это удивительное ощущение возвращения к чему-то родному появилось уже во время первого приезда 12 лет назад, и с тех пор каждый раз я убеждаюсь в том, что сердце меня не обманывает. Когда подтверждаются даты моей следующей поездки в Ижевск, своим друзьям здесь я пишу: «Возвращаюсь домой!». Кроме того, я вообще начала работать в России благодаря ижевчанам: в 2003 году в Италии я познакомилась с Симфоническим оркестром Удмуртии и выступила с ним, сотрудничество показалось нам удачным, и вскоре я приехала на концерт уже сюда. После этого меня заметили российские дирижеры и режиссеры и начали приглашать в театры Москвы, Петербурга и других российских городов. Я смогла поработать со многими выдающимися мастерами, в том числе с Львом Додиным, Юрием Темиркановым, Валерием Гергиевым.
     Но именно в Ижевске я узнала, что такое русский характер и русская кухня. Спросите меня, что я люблю есть. Я скажу вам — борщ, и лучше сразу три тарелки!
 
Главное слово — «сердце»
– Чем вас, кроме дружеских связей с нашими музыкантами, привлекает работа в Ижевске? Все-таки сотрудничество с театрами Москвы и Петербурга выглядит престижнее.
– Вы недооцениваете свой театр. Здесь исключительно профессиональный коллектив. В Италии делают ставку на солистов, все остальные люди в театре могут быть не так хороши. Здесь же с первого своего приезда я поражена уровнем артистов хора (хор вообще один из лучших, какие я слышала за годы своей работы по всему миру), работников всех цехов, даже рабочие сцены здесь исключительные. Кроме того, мне близок тот тип режиссуры, который здесь сохраняется, — эмоциональный, идущий в первую очередь от сердца. Это то, чего мне стало недоставать в Италии, — там сейчас модно приглашать на постановки немецких режиссеров, а они холодные, рациональные. Мой же темперамент требует невероятных страстей, драмы на разрыв аорты. Партия, в которой мне не надо сдерживать себя, — Медея в опере Керубини (эту партию я пела в Италии следом за Марией Каллас). Там сердце рвется в клочья, мать убивает детей, потому что ее любовь разрушена — вот в таком вулкане эмоций мне комфортно на сцене. «Тоска» дает очень близкий к этому градус кипения. Испепеляющая ревность, невыносимая мысль быть отвергнутой, убийство ради чести, смерть возлюбленного на ее глазах — вот что надо пережить артистке в этом образе, прежде чем она выйдет на поклоны. Это по мне! Так что сейчас, чтобы спеть Флорию Тоску такой, какой я ее себе представляю, я должна уехать из Италии в Россию.
– А какая она, ваша Тоска?
– Это одна из моих любимейших партий, в том числе потому что мы с ней похожи. Я родилась в Риме, как Флория Тоска, и играю в этой роли по сути саму себя — римлянку, известную певицу, ревнивую итальянку, которая живет своей страстью, слушает сначала сердце, а уже потом голову. Дом, в котором я появилась на свет, стоит прямо за замком Сант-Анжело, у стен которого погибает Каварадосси и с башни которого в финале оперы бросается Тоска. Когда в юности я ставила на проигрыватель оперу Пуччини и выглядывала в окно, то могла представить, что все происходит прямо на моих глазах — это невероятно подстегивает воображение и позволяет пережить историю героев как очень личную. Я думала: вот ворота, в которые стража ввела Марио Каварадосси, а вот стена, с которой Тоска последний раз посмотрела на солнце, прежде чем упасть вниз. Они для меня — и персонажи, и живые люди.
 
Русский сезон
     Следующей работой Кьяры Таиджи в Ижевске станет роль Лизы в «Пиковой даме», которую она споет в апреле. Опера Чайковского на пушкинский сюжет станет для итальянки сбывшейся мечтой:
– Когда я читаю Пушкина, я плачу! Он разбивает сердца своим героям, под маской аристократического достоинства они скрывают неисцелимые душевные раны. Это и персонажей «Евгения Онегина» касается, и «Пиковой дамы», и других произведений, не ставших основой для опер. И когда слушаю Первый концерт для фортепиано с оркестром Чайковского, тоже рыдаю от переполняющих меня чувств.
Сочинения Чайковского, на мой взгляд, - вершина большой симфонической музыки, ее наиболее совершенное проявление. Для меня это тест на умение слышать красоту: если кто-то не плачет на Первом концерте, значит, у него нет сердца. Поэтому когда мне позвонили из ижевского театра (который находится совсем близко от места рождения Чайковского) и предложили спеть партию в опере на его музыку и на сюжет Пушкина, я закричала от счастья.
     Сейчас я уже доучиваю партию на русском языке: это будет моя премьера — никогда раньше «Пиковую даму» я не пела. Ради возможности стать пушкинской Лизой в ижевском театре я отменила уже планировавшиеся гастроли в Лондоне. Конечно, Лондон — это прекрасная площадка, которую ценят все оперные исполнители, но Лиза — это моя мечта, и ради ее осуществления я готова пожертвовать чем угодно.
– Есть сложности с русским текстом?
– Не больше, чем на любом другом языке мировой оперы — немецком, английском. Я давно учу русский. Во-первых, он мне действительно нравится, во-вторых — я собираюсь и дальше работать с российскими коллегами, и мне бы хотелось общаться с ними без переводчика. Даже Валерий Гергиев уже в шутку кричит мне: «Кьяра, когда ты наконец начнешь говорить по-русски?!». Думаю, до апреля, когда я дебютирую в «Пиковой даме», у меня еще есть время!
 
Директор Театра оперы и балета Удмуртии Инна Галушко:
– Сейчас мы договариваемся с Кьярой Таиджи о том, чтобы весной она провела мастер-классы для солистов нашего театра. Она обладает феноменальной техникой и умеет передавать ее. В этот раз она буквально пять минут поработала с молодой солисткой театра Ксенией Долотовой и за это время дала практические советы, как перенаправить звук из гортани, чтобы голос зазвучал мощнее и выразительнее. Разницу мы все услышали мгновенно.
 
     Слава сопрано Кьяры Таиджи (Chiara Taigi) началась 25 лет назад, когда она совсем юной исполнительницей одержала победу сразу в трех престижных вокальных конкурсах в Италии. Это позволило ей начать карьеру оперной солистки и получить контракты в нескольких театрах. Ее репертуар включает в себя оперы Верди, Пуччини, Россини, Моцарта, Штрауса и других композиторов. Несколько раз Таиджи блистала на сцене знаменитого театра Ла Скала (в том числе в роли Дездемоны в «Отелло» в постановке художественного руководителя театра, знаменитого дирижера Риккардо Мути). С 2003 года интенсивно сотрудничает с Государственным симфоническим оркестром Удмуртской Республики, вместе с которым выступила в различных лирико-симфонических концертах в турне по Италии и России. В 2012 году впервые приняла участие в спектакле Театра оперы и балета УР как приглашенная солистка — исполнила заглавную партию в опере Верди «Аида».
Анна Вардугина
udmpravda.ru