Удмуртская правда: Это просто…сумасшедшая красота

Так восстанавливают старинные балеты
     Театр уж полон, ложи блещут… А в центральной ложе Мариинского театра, представим себе, сидят император Николай Второй с императрицей Марией Федоровной и великие князья. Зазвучала увертюра, и на сцену выпорхнула прелестная жизнерадостная Матильда Кшесинская в партии баядерки Никии.
     Она добилась, чтобы строгий и придирчивый балетмейстер Мариус Петипа сделал вторую редакцию своего балета «Баядерка» специально под нее. Спорить с ней – себе дороже. Через год был снят с должности директора императорских театров князь Сергей Волконский, игнорирующий капризы фаворитки царской фамилии. Но при наличии высшей протекции она была и потрясающе артистичной, и техничной танцовщицей: первая среди русских балерин исполнила тридцать два фуэте. С появления «Баядерки» на императорской сцене титульная партия отдавалась исключительно примам – Екатерине Вазем, Анне Павловой, а балет приводил в восторг пышностью, красочностью, экзотической красотой.
     Ижевску повезло. Сегодня балет «Баядерка» ожил на сцене Государственного театра оперы и балета Удмуртии им. П.И. Чайковского. Его поставил к 200-летию гениального балетмейстера Мариуса Петипа главный балетмейстер театра заслуженный деятель искусств Удмуртии Николай Маркелов.
 
Реконструкция в пользу современника
     И хотя на программках обозначено имя хореографа XIX века, не надо думать, что этот балет выглядел и прежде так же, как в наши дни (а идет он в полном виде, кроме Ижевска, в обеих столицах, в Казани, Челябинске и Екатеринбурге). За полтора века со дня появления на свет в 1877 году он существенно изменился. Во времена Петипа в балетах, и в «Баядерке» в том числе, преобладала пантомима, а танцевальных номеров практически не было. Но какого отточенного жеста требует пантомима от танцовщиков!
Первая картина ижевского спектакля почти полностью основана на этом приеме. И как мастерски филигранно поставлена и сыграна пантомима исполнителями! Жестами, понятными всем народам и языкам, они передают завязку сюжета, отношения героев друг к другу и их реакцию на происходящее. Теперь понятно, откуда корни немого кино, старинный балет – его основа. Но мы бы с вами вряд ли выдержали пантомиму на три часа. Сам Петипа ввел в балет несколько танцевальных эпизодов – «Индийский танец», «Тени» и «Танец со змеей». Остальные появляются позднее, так как со временем изменяется эстетика балета. При Петипа мужской сольный танец не был развит, мужчины только ходили по сцене. Балеты ориентировались на женщин. Новое время все изменило. Вахтанг Чабукиани вместе c Владимиром Пономаревым в своей редакции добавили дансантности в партию главного героя Солора. Николай Зубковский предложил «Танец Золотого божка». Появился любовный дуэт Солора и Никии в первой картине. Стали танцевально насыщенней партии баядерки Никии и ее соперницы, дочери раджи Гамзатти.
     Если в позапрошлом столетии танцовщицы поднимали ногу только на 45 градусов, то постепенно техника женского танца усложнялась, и Петипа, наверное, был бы потрясен, увидев почти акробатический трюк, когда Солор поднимает Никию с поддержки на вытянутые руки в арабеск.
     И, конечно, изменились костюмы. Во времена Петипа балерины танцевали в юбках ниже колен. Кшесинская начала бороться с этим неудобством и потихоньку по одному сантиметру в год обрезала свои балетные пачки. Ее штрафовали, обвиняли в бесстыдстве, но она не отступила.
 
Европейский ориентализм
     Современный зритель удивится, не увидев в балете, действие которого происходит в Индии, настоящих индийских танцев. Это сегодня мы знаем, как они выглядят, можем открыть Интернет, посмотреть видео, индийские фильмы, наконец. А в XIX веке в европейском искусстве восточную культуру, в том числе и индийскую, передавали условно, называя это ориентализмом. В балете – за счет нескольких позиций рук, поворотов головы, корпуса – не важно, египетский это или индийский танец. В музыке Людвига Минкуса, а он сочинял ее под руководством Петипа, исключительно синхронной с происходящим на сцене, также не слышны индийские интонации. В ее основе европейский, очень красивый легкий мелос, в духе штраусовской Вены – родины композитора Минкуса, нашедшего свою вторую отчизну, как и француз Петипа, в благословенной России. Мы слышим в оркестре и видим на сцене вальсы, польки, марши и даже галоп, слегка приправленные условно восточными специями – костюмами, руками в позе «моления». А в основе – классический танец, который позволяет выразить общечеловеческий взгляд на эту драматичную историю любви и предательства. Зато в финальной картине, музыка и хореографический рисунок которой в свое время были утрачены, индийской аутентичности при- бывает.
     Как построить утерянную картину? Здесь происходит свадьба Солора и Гамзатти и наказание богов за клятвопреступление Солора. Николай Маркелов опирался на воспоминания ветеранов балета, а они утверждали, что у Петипа в этой сцене шел священный танец с лотосами. Значит, надо его поставить и придумать другие номера, что и было сделано. А откуда взять музыку, чтоб не выпадала из стиля Минкуса и была приближена к индийской?
     – Я так долго думал об этом, что у меня в ушах вдруг зазвучал хор, – рассказывает Николай Игоревич.
     – Я понял, что эта картина должна идти в сопровождении хора. Начал вспоминать, что может сюда подойти, и наткнулся на название оперы Лео Делиба «Лакме» – тоже на индийский сюжет.
     Вместе с Маркеловым работал над этой сценой ижевский музыкант Лев Накаряков, который и создал аранжировку на основе музыки Делиба и английского композитора Джона Ланчбери. В результате получилась мощно звучащая драматическая развязка сюжета и музыкальной партитуры.
 
Белый акт
     Так называют на балетном жаргоне фантастические сцены, где балерины выходят в белых пачках – в образе лебедей в «Лебедином озере», виллис в «Жизели», сильфид в «Сильфиде», а также бесплотных душ в «Баядерке». Такое клише было принято в императорских балетах на уровне идеологии – хороший балет по принятой в те времена схеме должен был показывать любовь, измену, смерть и блаженство в загробном мире. Трагические финалы не принимались, и Петр Чайковский вынужден был переделать грустную развязку первого варианта балета «Лебединое озеро» в хэппи энд. А его «Щелкунчик», который разбивал все стереотипы, вначале был принят очень холодно.
     Центром «Баядерки» – и смысловым, и хореографическим, и эмоциональным – является картина из третьего действия, называемая «Тени», дошедшая от Петипа практически без изменений. Она производит колоссальное завораживающее впечатление. Тридцать минут, которые идет, воспринимаются на одном дыхании. Льется умиротворяющая божественная музыка – ведь действие происходит в неземном запредельном райском пространстве, где обитают блаженные тени умерших. Оркестр театра под управлением заслуженного деятеля искусств УР Николая Роготнева вдохновенно и поэтично проводит и эту сцену, и весь спектакль, выявляя умопомрачительную по красоте партитуру. Становится не понятно, почему Минкуса называют композитором второстепенным, разве австрийцы назвали бы так своего Иоганна Штрауса?
     Картина «Тени» не просто дань вкусу того времени, она оказалась хореографическим шедевром и осталась таковой по сей день. Одна за другой появляются в арабеске балерины в белых пачках и змейкой спускаются на сцену. Кордебалет выстраивается в несколько линий и переходит к плавному вальсу, а потом и к более подвижному танцу. Появившийся Солор находит тень погибшей Никии, и они танцуют пронзительный дуэт согласия и любви, где каждый повторяет движение другого. Танцу вторит солирующая скрипка. Кордебалет театра и ансамбли корифеек выдержали этот сложный экзамен.
 
Пришла и отмолила
     Этими двумя словами можно кратко передать содержание многих балетов. «Баядерки» в версии театра оперы и балета Удмуртии – в том числе. Этот балет не мог бы состояться без крепких солистов, а уж если есть хоть одна звезда, тогда совсем прекрасно. В ижевской «Баядерке» такая звезда-этуаль вышла на сцену. Это Эйми О’Донохью. У нее были удачные сольные партии и в прежних балетах нашего театра. Но в Никии сошлось многое, все легло на ее индивидуальность – восточная красота, замечательная пластичность, кантиленность, техничность и легкость. Она просто зависает в воздухе на прыжках, на поддержках партнера. Летит, как пух, от уст Эола. Можно смело сказать, что в этой партии балерина превзошла себя, заставляя зрителей волноваться за ее героиню, восхищаться и радоваться ее танцам. Эйми отсутствовала целый год, приходила в форму после травмы. И вот – такое яркое танцевальное высказывание. Браво, Эйми!
     С такой партнершей легко работается и партнерам – на премьере Солора танцевал солист Татарского театра оперы и балета им. Мусы Джалиля Михаил Тимаев, а в остальное время – также достойно – земляк Эйми – японец Шота Онодэра. Впервые большая партия досталась молодой солистке Аои Танака (Гамзатти), которая показала блеск и апломб настоящей примы. Правда, пока не хватает кантиленности, но ведь это только начало карьеры недавней выпускницы балетного училища. Впечатлил Роман Петров в партии Брамина. У него нет танцевального номера, он работает на пантомиме и замечательно держится в образе своего героя – статуарно, подобно божеству. Снискала аплодисменты Ирина Попова в «Индуистском танце».
     Особая роль в спектакле у художника по костюмам Анны Якущенко (Санкт-Петербург). Она предлагает нам разгадывать драматургию костюмов и цветов – красного и белого. В красном Никия танцует последний танец со змеей и падает замертво. Но в финале Гамзатти также появляется в красном – потому что ее тоже ждет смерть. Особая роль у белого покрывала Никии. Она выходит с ним в первой картине, потом танцует с Солором, и этот шарф связывает их, как слово клятвы в верности Солора, произнесенное перед священным костром. Затем с этим покрывалом Никия является Солору в видении. Сценография Сергея Новикова (Санкт-Петербург) участвует в реконструкции «Баядерки», затеянной Николаем Маркеловым, и потому художник оформляет сцены в стиле первых постановок этого балета в императорских театрах.
 
СПРАВКА «УП»
     «Баядерка» в Ижевске – роскошное зрелище, прекрасный отдых для зрителей. Но попасть на этот балет не так-то просто: все билеты до конца сезона распроданы. Это один из самых дорогих балетных спектаклей последних лет. Его постановка стала возможной благодаря, в том числе, гранту Правительства Удмуртии.
     Этот грант выделяется по очереди государственным театрам несколько лет подряд. Говорят, что больше его не будет. Значит, не будет и таких потрясающих спектаклей на радость зрителям? Давайте оставим грант, ведь он приносит замечательные художественные результаты.
Нина Пузанова