Министерство культуры и туризма Удмуртской Республики
Удмуртская правда: Новое прочтение сказки про китайскую принцессу
Это не рецензия. Это благодарность постановщикам, артистам, техническим цехам и службам Театра оперы и балета за колоссальную работу и ее достойный итог – постановку оперы Джакомо Пуччини «Турандот», завершение серьезного, трудного дела. Ведь именно так переводится с латинского слово «опера».
Может ли быть сегодня интересна прагматичным, деловым людям легенда незапамятных времен о китайской принцессе, целенаправленно истреблявшей всех кандидатов в мужья?
Мы давно оставили сказки детям, отредактировав и удалив из них то, что травмирует психику, то есть сущностные проблемы жизни, ожидающие каждого. Но мы забыли, что изначально сказки писались для взрослых, а потому в них не было никаких табу. Оригинальные версии народных, а потом и авторских сказок удивляют современного читателя не только сложной ассоциативностью, но и своей жесткостью, а то и жестокостью, отражавшей реалии жизни.
Либретто оперы Пуччини «Турандот» написано по фьябе, сказке для театра Карло Франко Гоцци. Ее сценическое прочтение заслуженным деятелем искусств Удмуртии Николаем Маркеловым, выступившим в качестве режиссера-постановщика, художником из Санкт-Петербурга Сергеем Новиковым, дирижером, заслуженным деятелем искусств республики Николаем Роготневым, согласно традиции, осталось сказкой для взрослых, сказкой до странности провиденциальной.
Китайская принцесса Турандот, в ослеплении властью отправляет на плаху женихов, не сумевших отгадать три предлагаемые ею загадки. Гибель мужчин избавляет ее от страха перед ними. Что кроется в завязке сказочного сюжета: архетип амазонки или феминистский метод избавления от комплексов? Вопрос для доктора Фрейда, современника Пуччини.
Калаф, «принц инкогнито», вопреки мольбам отца и беззаветно любящей его рабыни Лиу принимает интеллектуальный вызов Турандот. Что толкает его на риск? Романтическая идеализация красоты принцессы? Оскорбленное мужское самолюбие? Тщеславное желание сверхчеловека добиться того, что не удалось никому? У Пуччини ответа нет. Финал не дописан, а потому открыт к сотворчеству. Народ, жалея обреченных женихов, жаждет кровавого зрелища их казни. Сегодня выражение «отрубить голову» вовсе не фигура сказочного повествования, а ворвавшаяся в наши дома с телевизионных экранов страшная реальность безнаказанности насилия. Как с этим жить – еще один вопрос, поставленный Пуччини.
История постановок оперы с открытым финалом – всегда поиск ответов. Каждый постановщик решает сам, о чем будет его «Турандот». Разброс представленных в Сети прочтений оперы – от волшебной ориентальной сказки до лирической трагедии с апофеозом, дописанным уже после смерти композитора его другом Франко Альфано.
Постановка Маркелова не отвергает постановочных традиций. Его опыт работы в Китае способствовал идее визуального объединения спектакля образами традиционной китайской культуры. Оппозиция огня-холода, солнца-луны, инь-ян решена средствами танца, что сделало постановку динамичной и очень зрелищной. Подчеркнуто декоративная сценография оперы счастливо избежала провинциальной избыточности. Особое внимание привлекает изысканная светоцветовая партитура спектакля. Но на фоне традиций особенно видна персональная концептуальность постановки. Ее двухъярусные мизан-сцены четко делят мир на верх и низ, блеск и нищету.
Внизу – народ в сером, двигающийся с точностью марионеток, послушно требующий крови, смерти и так же послушно обращающийся в безликие призраки. Народ, отказавшийся от своей гордости, достоинства, готовый на все, лишь бы выжить, не заслужил уважения даже своих поработителей. Таков жесткий ответ постановщиков на один из вопросов оперы, ответ – гражданская позиция.
Замечательна работа хора на сцене! Театров, где артисты хора настолько характерны в мимансе, органичны в пантомиме и пластичны в танце, наберется не много. Богатый опыт Маркелова-балетмейстера преодолел ораториальную статику больших хоровых сцен оперы и поставил сценическое действие в корреляционную связь с динамичной музыкальной драматургией Пуччини. Внизу, но не с народом, Калаф, принц-романтик в изгнании. В двух разных составах его спели солист Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Дмитрий Полкопин и народный артист Удмуртской Республики Дмитрий Шиврин, разгадавший кроме загадок Турандот ее главную тайну: страх и неспособность к любви. Это прозрение-разочарование сняло все его вопросы.
Вверху, в сиянии золота, изысканной дымке курящегося фимиама, небожители – император Поднебесной и ее священное, прекрасное чудовище – принцесса Турандот, упивающаяся вседозволенностью и властью. У Маркелова она не чистый, холодный образ белой принцессы, отказавшейся от любви, как у великого Франко Дзефирелли. Турандот художника Сергея Новикова притягивает к себе взоры сиянием черно-золотых и сине-серебряных переливов. Не двигаясь, подобно сфинксу, она гипнотизирует мощным вокалом. В двух составах ее партию пели солистка Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Наталья Мурадымова и заслуженная артистка России Татьяна Силаева. Ее статичность – стремление любой ценой не потерять лицо перед мужчиной, хотя терять-то ей нечего. Место лица давно заняла маска самоутверждения, не нужная тому единственному, что оказался ее достоин.
Гибель хрупкой и стойкой Лиу в исполнении Юлии Ковалевой и Аллы Захаровой, мучительно расставшейся с жизнью для того, чтобы Калаф был счастлив с Турандот, стала трагедией прозрения и кульминацией спектакля. Реквием хора по Лиу заставил зал замереть в напряжении. Миг звенящей тишины после него тоже стал прозрением катарсиса, тем, ради чего мы ходим в театр, тем, чем всегда живет искусство оперы.
Гибель Лиу свергла Турандот с ее пьедестала. Спустившись вниз, она стала чужой среди своих, не став своей среди чужих. Ей осталась лишь надежда на покаяние, слабая, трепетная, как пламя лампадки убитой ею Лиу, героини истинной. Такой ответ постановщиков на главный вопрос оперы исключил обращение к любовному финальному апофеозу Альфано. Сказки для взрослых редко имели счастливый финал.
Сегодня в окружающей нас жизни много гламура, мало красоты. Много желания произвести впечатление, мало искренних чувств, бескорыстной страстности отношений. Этот дефицит делает нас мельче, скупее, скучнее. Хотите его компенсировать – идите в оперу, которая и сама по себе всегда сказка для взрослых, дарующая всем нам возможность прозрения.
Татьяна Горечева
