Министерство культуры и туризма Удмуртской Республики
Деловой квадрат: Двуликая «Турандот»
Более 250 лет назад итальянский драматург Карло Гоцци написал сказку «Турандот», и вот уже на протяжении нескольких веков ее действо побуждает людей, причастных к искусству, воплощать на бумаге и на сцене свое видение происходящих в древнем Китае событий.
На удмуртской сцене уже два театра представляют на суд зрителя свои постановки. Шестой год «Турандот» проходит в театре кукол при полном аншлаге. А в этом году театр оперы и балета взялся за постановку известной оперы Джакомо Пуччини, написанной в 1924 году, представив удмуртским зрителям новую премьеру.
На удмуртской сцене уже два театра представляют на суд зрителя свои постановки. Шестой год «Турандот» проходит в театре кукол при полном аншлаге. А в этом году театр оперы и балета взялся за постановку известной оперы Джакомо Пуччини, написанной в 1924 году, представив удмуртским зрителям новую премьеру.
Играть «Турандот» Джакомо Пуччини необычайно трудно, опера была написана в стиле веризма, в котором накал страстей и чувств толкает героев на необдуманные поступки. В операх веристов стирается грань между речитативом и арией, голоса звучат с надрывом, сильные эмоции прорываются наружу, требуя многоцветья оттенков и филигранных нюансов. При этом выразительность тем и мелодий сохраняется, соблюдать гармонию становится все сложнее, поэтому роль оркестра резко возрастает. Оркестр, несмотря на сложнейшую партитуру, тоже достойно справился с возложенной на него ответственностью. На протяжении всего спектакля музыка волновала, трогала за душу, обостряла чувства, ее исполнение было практически безукоризненным.
В опере чрезвычайно сложен музыкальный язык, вокальные партии Турандот и Калафа рассчитаны на выдающиеся голоса, поэтому ее не все театры решаются ставить, роли требуют от оперных певцов не только вокальной, но и эмоциональной отдачи. Стоит отметить определенный риск, на который пошли постановщик Николай Маркелов и музыкальный руководитель и дирижер Николай Роготнев.
В опере «Турандот» зритель видит две любовные линии: любовь Калафа к принцессе, рабыни Лиу к господину Калафу. Они разные, но каждый любящий отдавался чувству без остатка, жертвуя собой и всем, что его окружает, не раздумывая. Так, Лиу, храня верность принцу, предпочла смерть предательству, вызвав своей смертью бесконечную скорбь в сердце свергнутого царя Тимура. Калаф, мечтая преподнести в дар Турандот как свою любовь, так и жизнь, не оглядывается на чувства безутешного отца и рабыни Лиу, осознавая глубину их горечи, но не имея возможности что-либо сделать с разгоревшейся в душе страстью и желанием обладать. Их некий эгоизм оправдан самой сутью чувства, называемого любовью.
В опере чрезвычайно сложен музыкальный язык, вокальные партии Турандот и Калафа рассчитаны на выдающиеся голоса, поэтому ее не все театры решаются ставить, роли требуют от оперных певцов не только вокальной, но и эмоциональной отдачи. Стоит отметить определенный риск, на который пошли постановщик Николай Маркелов и музыкальный руководитель и дирижер Николай Роготнев.
В опере «Турандот» зритель видит две любовные линии: любовь Калафа к принцессе, рабыни Лиу к господину Калафу. Они разные, но каждый любящий отдавался чувству без остатка, жертвуя собой и всем, что его окружает, не раздумывая. Так, Лиу, храня верность принцу, предпочла смерть предательству, вызвав своей смертью бесконечную скорбь в сердце свергнутого царя Тимура. Калаф, мечтая преподнести в дар Турандот как свою любовь, так и жизнь, не оглядывается на чувства безутешного отца и рабыни Лиу, осознавая глубину их горечи, но не имея возможности что-либо сделать с разгоревшейся в душе страстью и желанием обладать. Их некий эгоизм оправдан самой сутью чувства, называемого любовью.
Столпы и молодые таланты
Партию Турандот в опере исполнила заслуженная артистка России Татьяна Силаева. Магнетически убедительная женщина, точно и достоверно передавшая образ тщеславной, волевой, гордой, непримиримой женщины. И в то же время чувствуется, что принцесса умна, насмешлива и принципиальна. Это человек с душевной драмой, с клокочущими внутри страстями. Всеми ее поступками движет своеобразная родовая месть. Ее ариозо, в котором она объясняет свое жестокосердие и повествует о судьбе своей прародительницы, щемит душу. Не меньше впечатляет мастерство актрисы и владение актерской интонацией в момент, когда Калаф побеждает ее, отгадав все загадки. Звучный голос певицы наполнен мольбой, отчаянием, он леденит сердце.
Калаф, роль которого исполняет народный артист УР Дмитрий Шиврин, не всегда производит необходимое впечатление. В каких-то моментах ему не хватало убедительности, его страсть едва дымилась, вдобавок он проседал на нотах в нижнем регистре, и часть текста заглушал оркестр. Порой голосу недоставало чистоты исполнения, звук шел, словно через силу. В то же время стоит отметить, что партия Калафа – одна из сложнейших в оперном мире, филигранно справиться с ней смогут двое-трое из ныне здравствующих теноров. В целом актер играл проникновенно, лирическая часть ему также удалась. Возможно, именно лиричность затмила необходимую в некоторых сценах воинственность, но здесь уже все зависит от задумки постановщика.
По-настоящему в опере любит только «маленькая» Лиу. Она стала центром действа, сакральной жертвой, сконцентрировав на себе весь спектр острейших эмоций и переживаний. Игра молодой актрисы Юлии Ковалевой впечатляла и увлекала, ей верилось. Она лиричным, проникновенным и нежным голосом взывала к Калафу, сеяла вокруг себя добро и сострадание. Она потеряла все, открыв глаза жестокой ледяной принцессе, показав величие истинной любви, отдав жизнь, чтобы ее любимый мог получить взаимность другой женщины. Ответным сочувствием наполняется сердце зрителя, видящего такую самоотверженность и преданность. Чутко и искренне проходит сцена гибели Лиу, и сразу комок в горле, несмотря на заведомо известный конец. Калаф тяжело и горько переживает утрату верного сердца. И когда преобразованная Турандот в порыве чувств стремится к нему, он уходит.
У хора в данной постановке Д. Пуччини одна из самых важных ролей – передать общее настроение, грамотно спеть масштабные фрагменты и массовые эпизоды, в которых хоровое музицирование переплетается с ансамблевым. В этой опере хор не комментатор, но активный участник действа, народ здесь участник событий, двигатель. Мастерство Людмилы Елисеевой самой высокой пробы, выступление хористов радовало на протяжении всего спектакля, все работали слаженно и технически грамотно.
Министры Пинг, Панг и Понг (Иван Слепухов, заслуженный артист России Владимир Нефедов, заслуженный артист УР Алексей Городилов), чья роль очень важна в данном спектакле, сильно не запомнились. Им не удалось в полном объеме передать присущую их партиям иронию и комизм. Хотя их терцет в конце первой картины был исполнен с ювелирной точностью и математической четкостью.
Отлично звучал и выглядел Тимур (Андрей Какошкин). Его партия была достоверна, звучным голосом он передал зрителю весь спектр горьких переживаний и невзгод, что выпали на его долю. А вот императора Альтоума (заслуженный артист России Валерий Демин) практически не было слышно с возвышения, расположенного в глубине сцены.
В целом видно, что все участники представления очень старались, поэтому постановка произвела неизгладимое впечатление на зрителей.
Костюмы потрясали воображение
Стоит отметить слаженную работу балетмейстера и постановщика Николая Маркелова. Танцовщики и актеры движутся гармонично, не создавая хаотичного мельтешения на сцене, и не отвлекая от разворачивающейся трагедии и музыки. Балетная труппа замечательно справилась со своей задачей, некоторые номера особенно запомнились: танец с веерами, приветствие луны, порадовало выступление детской хореографической школы.
Сценография и костюмы произвели двоякое впечатление. Не было ни дворцов, ни впечатляющих воображение драконов. Декорации можно было бы назвать скромными, если бы их недостачу с лихвой не возмещало обилие используемого реквизита и костюмов. На протяжении всего действа производились различные трансформации пространства при помощи подвешенных фонарей. Более всего они запомнились в сцене гибели Лиу, когда вся сцена погрузилась в багровый полумрак, и в момент преобразования Турандот, когда зазвучала жизнеутверждающая музыка и фонари озарились яркими рассветными красками. Имел на сцене место и непременный гонг в виде огромного управляемого диска. В какие-то моменты лучи прожектора падали на него особым образом, делая зеркальным, и казалось, что в нем отражаются все человеческие пороки.
Костюмы Сергея Новикова порадовали разнообразием: они варьировались от серых хламид до роскошных платьев, расшитых камнями, имитирующими драгоценные. Серые одежды «черни» – не новый прием на постановке «Принцессы Турандот», но от этого он не стал неуместным. Знаменитых министров нарядили в стилизованные китайские одежды и прилепили им изящные, свисающие вниз усы. Калаф также выступал в замечательном костюме с китайским налетом, его «восточность» дополнительно подчеркивал грим. Турандот, как и положено, блистала драгоценными каменьями и роскошными одеяниями.
Стоит отметить слаженную работу балетмейстера и постановщика Николая Маркелова. Танцовщики и актеры движутся гармонично, не создавая хаотичного мельтешения на сцене, и не отвлекая от разворачивающейся трагедии и музыки. Балетная труппа замечательно справилась со своей задачей, некоторые номера особенно запомнились: танец с веерами, приветствие луны, порадовало выступление детской хореографической школы.
Сценография и костюмы произвели двоякое впечатление. Не было ни дворцов, ни впечатляющих воображение драконов. Декорации можно было бы назвать скромными, если бы их недостачу с лихвой не возмещало обилие используемого реквизита и костюмов. На протяжении всего действа производились различные трансформации пространства при помощи подвешенных фонарей. Более всего они запомнились в сцене гибели Лиу, когда вся сцена погрузилась в багровый полумрак, и в момент преобразования Турандот, когда зазвучала жизнеутверждающая музыка и фонари озарились яркими рассветными красками. Имел на сцене место и непременный гонг в виде огромного управляемого диска. В какие-то моменты лучи прожектора падали на него особым образом, делая зеркальным, и казалось, что в нем отражаются все человеческие пороки.
Костюмы Сергея Новикова порадовали разнообразием: они варьировались от серых хламид до роскошных платьев, расшитых камнями, имитирующими драгоценные. Серые одежды «черни» – не новый прием на постановке «Принцессы Турандот», но от этого он не стал неуместным. Знаменитых министров нарядили в стилизованные китайские одежды и прилепили им изящные, свисающие вниз усы. Калаф также выступал в замечательном костюме с китайским налетом, его «восточность» дополнительно подчеркивал грим. Турандот, как и положено, блистала драгоценными каменьями и роскошными одеяниями.
Праздник раблезианства
«Турандот» в кукольном театре для многих театралов не является открытием, хотя ее постановки неизменно пользуются успехом. Причина этого, несомненно, в использовании элементов комедии «дель арте», благодаря чему трагическая составляющая истории китайской принцессы Турандот и принцев, добивающихся ее руки, находится на стыке с комической коллизией масок.
Начало действа
Первая сцена проходит на фоне декораций сточной канавы. Маски вводят зрителя в курс дела, подготавливая к грядущим событиям. Затем декорации меняются, занавес с китайскими иероглифами поднимается, и нас переносит в эпоху китайских императоров, которую подчеркивают яркие золотые и пурпурные тона, мелкие детали, облик главных героев и, несомненно, огромная голова дракона, главного символа империи. Смех, вызванный репризами масок, стихает, и зритель становится свидетелем первого конфликта с участием Калафа. Вопреки здравому смыслу и желанию учителя он влюбляется в самую жестокую принцессу своего времени.
На протяжении всего спектакля Калаф Сергея Антонова поражает двумя вещами: глубиной своих чувств и силой своего голоса. Воздействие голосом является одним из инструментов, подчеркивающим всю абсурдность упрямства главного героя. Он яростно и бездумно требует состязания с принцессой, не желая внимать разумным предубеждениям и увещеваниям старика-императора и министров. В ответ на все вопросы и просьбы он, как заведенный, твердит одно: «Смерть или Турандот».
Первая сцена проходит на фоне декораций сточной канавы. Маски вводят зрителя в курс дела, подготавливая к грядущим событиям. Затем декорации меняются, занавес с китайскими иероглифами поднимается, и нас переносит в эпоху китайских императоров, которую подчеркивают яркие золотые и пурпурные тона, мелкие детали, облик главных героев и, несомненно, огромная голова дракона, главного символа империи. Смех, вызванный репризами масок, стихает, и зритель становится свидетелем первого конфликта с участием Калафа. Вопреки здравому смыслу и желанию учителя он влюбляется в самую жестокую принцессу своего времени.
На протяжении всего спектакля Калаф Сергея Антонова поражает двумя вещами: глубиной своих чувств и силой своего голоса. Воздействие голосом является одним из инструментов, подчеркивающим всю абсурдность упрямства главного героя. Он яростно и бездумно требует состязания с принцессой, не желая внимать разумным предубеждениям и увещеваниям старика-императора и министров. В ответ на все вопросы и просьбы он, как заведенный, твердит одно: «Смерть или Турандот».
Роль масок
Яркие эпитеты, гротеск, аллегория, точная деталь, метафора – все это органично вплетается в канву действа, увлекая зрителя фееричностью и намеками. Баллады масок приводят нас на праздник раблезианства, на котором маски доводят до зрителя собственное видение мира при помощи не очень пристойных натуралистических шуток и намеков на плотскую сторону жизни. Маски в роли министров своими репликами разбавляют незатейливый сюжет, позволяют себе вносить вольности в фабулу разворачивающегося на сцене повествования. Император, появившись на сцене, сразу поразил своей манерой разговаривать. Хотелось воскликнуть: «Да это же наш король из «Золушки»!». И вот монарх голосом Эраста Гарина зачитывает скорбный монолог, который прилежно выстукивает на современной печатной машинке, правда, с китайским орнаментом, один из министров. В момент, когда заслуженный артист УР Сергей Чирцев произносит фразу: «…на грудь мою», маски-министры услужливо подносят ему бокал с вином. И все это с пафосом, высоким слогом и надлежащим пиететом. Смехотворный гротеск завораживает и цепко удерживает внимание на любых мелочах и деталях, ведь неизвестно, где еще всплывет оригинальная задумка постановщиков. Действительно, сетуя о новых человеческих жертвах, маски вставляют реплику о пользе скотобойни. Требуя от Калафа сдать меч, как последний аргумент предъявляют удостоверение с красной корочкой. Маски-министры выполняют здесь роль живых субтитров, поясняя и комментируя само действо.
Тайна Турандот
Сюжетный поворот подводит, наконец, к появлению на сцене самой Турандот. Зрительный зал замер в трепетном ожидании, приветствуя жестокую принцессу. Та появляется под маской, удерживая интригу, и буквально на секунду опускает ее и ослепляет зал озорной улыбкой девочки-хулиганки. В этом весь ее образ. Улыбка сразу расставила все события по своим местам, разъясняя, где таится причина ее жестокосердия. Красавицу перелюбили в детстве, позволяя ей слишком многое, и вот она выросла, но в душе осталась ребенком, играющим жизнями, как когда-то куклами и игрушками, ломая, но, не понимая их боли. И зритель дрогнул, согласившись заранее простить этой девочке, которую играет Татьяна Щапова, все ее будущие прегрешения и ханжество. Турандот с удивительной непоследовательностью интересуется Калафом и тут же меняет свое мнение, не желая портить репутацию принцессы-самодура. Звучат первые мудреные загадки, и вот тут Калаф доказывает, что он не только умеет сказочно упрямиться и идти до конца, но и обладает умом. Сравнительно легко Калаф справляется со всеми загадками принцессы, повергая ту в ужас и раня ее ложную гордость. Чувство уязвленного достоинства успешно подогревает коварная и притворная Адельма. Наущения рабыни, бывшей некогда принцессой, влюбленной в Калафа, порождают в груди Турандот новую волну злости и стыда. И теперь принцессу может удовлетворить лишь полная победа.
Адельма заслуженной артистки Удмуртии Эммы Земан – это отдельная глава, даже песня этого спектакля. Ее необъятная грудь, являющаяся частью костюма, грамотно используется во всех сценах, где появляется рабыня. Будь то выгодный ракурс или притрагивания к сердцу, они располагают зрителя к ее смешливому образу, несмотря на отрицательную роль.
«Турандот» – нестареющий спектакль, вечно актуальный за счет импровизаций и лиричности. Нет смысла сравнивать эти две постановки. И дело не только в том, что один из них кукольно-драматический спектакль, а второй опера. И не в том, что спектакль насыщен иронией, а опера выводит зрителя за грань отчаянья. Важнее сюжет и идеи, взятые за основу. И если после просмотра спектакля выходишь с радостью на душе, то после оперы – с горьким послевкусием, но эта горечь приятна. Насколько может быть приятна горечь от осознания, что любовь есть, была и будет главнейшим цензором жизненного уклада, суждений, принципов. Ее нельзя подкупить, испугать, отобрать. Она просто есть, она заполняет человеческое тело на молекулярном фундаменте, диктуя свою волю, зачастую идущую в конфликт с желаниями общества и самого носителя тела.
Диана Чайникова
